Там, где время течёт задом наперёд, где вывернуты наизнанку сущности всего, что было, что есть, что будет, и никогда не возникнет - вывернуты на свою истинную, настоящую суть - там, рядом с белым поваленным стволом древа Мыслей демон-дух лапой удерживал своего собрата помельче. Тот извивался и пытался вывернуться, пробовал прыгнуть в другой мир на помощь тому, с кем был связан, кто звал его. Но лапа противника, широкая и крепкая, не давала двигаться, а его магия блокировала способности жертвы.
Огромный чёрный зверь, диковинный гибрид волка и акулы, с насмешкой следил за отчаянными попытками верного духа придти на помощь владельцу.
"...Отпусти! Я должен помочь ему... пожалуйста! Я сделаю всё, что ты захочешь, клянусь!.."
"Ты сделаешь всё, что я захочу, оставшись здесь". - Насмешливый оскал бесчисленных кривоватых зубов стал ещё шире.
Пленный дух завопил и забился ещё больше.
Он знал, что это означает.
Попавший в поле внимания Рагханака-"Стервятника" очень быстро терял ВСЁ: друзей, ценности, доверие шамана...
А потом, когда доходил до точки - и жизнь.
Рагх был очень терпелив. А потому, когда дело доходило до трапезы - безжалостно утолял накопившийся голод.
Вот и сейчас... он знал, что шаману, которому служил пленник, была нужна его помощь. И, задерживая того, провоцировал конфликт. Эмоциями связанных духа и шамана, разрушаемыми эмоциями построенного доверия, он мог питаться очень, очень долго...
Неожиданно какая-то сила подхватила Стервятника и приподняла, будто нашкодившего котёнка. Он, сперва не осознав, что происходит, рефлексивно дёрнулся, пытаясь вывернуться так же, как его жертва... которая, к слову, уже поняла, что мучитель на кого-то отвлёкся и мгновенно перенеслась в верхний мир.
Рагханак взревел от ярости и обиды... и осознал, что находится уже не в своём мире.
Высокие стены. Огромная, просто колоссальная люстра с, наверное, двумя-тремя сотнями свечей. Тёмные узоры на белом камне стен. Тёмные узоры на полу.
А среди них...
Дух, всё ещё находящийся частично в своём мире, оттого имевший смазанные очертания, но своего привычного облика, уставился на единственное живое существо в пределах видимости. Физической видимости, конечно.
Маленькое светленькая обезьянка, по всей видимости принадлежавшая к разумной расе. Притом судя по непропорциональности конечностей, тела и головы с огромными серыми глазёнками, восхитительно, удивлённо и лишь немного испуганно глядящими прямо на него, Стервятник сообразил, что по всей видимости это детёныш.
Смелый детёныш.
И дерзкий.
- Ты откликнулся! Ты откликнулся на мой зов, о, небесный дух!
Рагханак непонимающе моргнул.
Небесный дух? Какой ещё "небесный дух"? Это же она о нём?
- Ты... - существо ("Ребёнок", - вспомнил Рагх из название у человеческих рас. И даже вспомнил различия между полами. - "Девочка") взволнованно задержало дыхание и шёпотом спросило, - ты, наверное, дух Грозы? Потому что... я думала... - её голос дрогнул, выдавая всё более охватывающее её смятение, - ты будешь... выглядеть добрее. И... - она понизила голос до стыдливого шёпота. - ...будешь беленьким.
Рагх прислушался к своим ощущениям. С одной стороны, это, несомненно, была грубость в его сторону. Беленький! Добрый! Это же надо...
Но с другой, он чувствовал некоторый... подъём? Эйфорию? Веселье? Да! Это что-то вроде веселья. Потому что девочка явно что-то перепутала в ритуале - возможно будет даже несложно понять, что - и по понятной причине боится признать, что она очень, очень сильно ошиблась.
А может просто юная дурочка даже этого не осознаёт.
Ну, в таком случае...
- "Всё верно, кроха, - Стервятник попытался выдать одну из своих наименее угрожающих улыбок и ответил низким, грудным голосом, в который попытался вложить смутно представляемые отческое покровительство и благорасположенность, - но не совсем. Я - дух Небесной, или Грозовой кары, которая падёт на голову каждому неправому".
Ещё не договорив, Рагханак понял, что попал в яблочко. Мелкая воодушевилась, серые глазёнки так и загорелись. Но неожиданно она отчего-то сникла.
- О... это не совсем то, чего я ждала... - Рагх промолчал, но насторожил уши, зная, что она вряд ли этим ограничится. - Я... мне всего лишь... я хотела попросить научить меня... полезной магии. А не той, которая меня одарила природа! - она сжалась. - Но я так подумала... такой грозных дух, как ты, вряд ли снизойдёт до обучения. Ведь у тебя же совсем другое предназначение.
Рагханак ответил не сразу. Дело в том, что он ощутил на себе некое пристальное внимание. Внимание того, кто был вне этой комнаты, и даже вне здания. Кого-то, кто был был достаточно силён, чтобы услышать его появление и дать о себе знать, предупредить... и предостеречь.
- "Ты не права, милое дитя. - Наконец вновь заговорил дух, отвлёкшись от чужого мрачного внимания и вернувшись к скисшей магичке. - То, что ты нашла в себе силы и мудрость призвать меня - достойно похвалы. Но скажи, зачем тебе новая магия?"
Рагханак почувствовал лёгкое возбуждение. Тому было множество причин: и сам факт столь бесцеремонного призыва, и его незатейливая собеседница, и тот, другой, с хозяйскими заскоками...
Хотя нет. Собеседница была первой и главной причиной. Потому что Рагханак уже интуитивно почувствовал заинтересованность. И, хотя ещё не осознал, что же замыслило его подсознательное "я", какую выгоду почуяло - доверился ему и задал вопрос, на который как бы ни ответила эта невинная, светленькая малышка - он найдёт способ сказать ей "да".
Девочка приободрилась.
- Я хочу стать полезной! - крик, исходивший из самой души. Простой, незатейливой - но чем-то обиженной или огорчённой души.
Дух ощутил, как кружится голова. Это рвутся натянутые между ним и миром духов нити, это им овладевает восторг от осознания...
Это за него крепко берётся чужой голос.
"Чего ищешь ты, сын обмана? То моя земля и мои люди, и душам их, и страхам их, и страстям их я хозяин, и предупреждаю тебя: остерегись. Остерегись, ибо я вижу твои имена".
И он отвечает, не без раздражения, но достаточно сдержанно, чтобы не спровоцировать более пристальный интерес:
"Я пришёл сюда не за твоими землями и людьми! Я не хочу переходить тебе дорогу - и ты не тревожь меня сейчас, как не стану тревожить я твой покой".
Сработало или нет, но ощущение недружественного присутствия исчезло. А вместе с ним и остатки собственного смятения.
Рагх глядел на девочку - и ясно понимал, зачем он оставит её в живых и зачем останется здесь сам. Осталась мелочь.
- "Это - достойная причина, которая мне по душе. Я могу тебя научить... и не только магии. Ты уже знаешь, кто я. Так как насчёт того, чтобы направить твои силы, которые ты вскоре обретёшь, на защиту того, что оберегаю и я? Я научу тебя отличать правду от лжи. Я научу тебя поступать правильно, каким бы сложным не казался выбор. Ты станешь прославленной поборницей справедливости, а те, кто посмеют покушаться на Порядок, познают наш с тобой гнев".
По мере того, как он говорил, как становился объёмнее и внушительнее его голос, девочка поднималась с колен вслед за ним, как зачарованная.
Она уже не боялась тёмного духа, ставшего гораздо отчётливее и внушительнее, поскольку рвались последние связи с его миром... Нет, вернуться туда он сможет в любой момент - их остатки говорили только о том, что, будь она просто любопытной, ищущей ответы, то после того, как они закончили бы разговор, его вернуло бы на то же место, откуда вырвало.
Она уже не испытывала ни робости, ни опаски. Только воодушевление, дымка в глазах опьянённой величественными перспективами души...
Похоже, ей нечем хвастаться и не за что хвататься, если она так рвётся стать героем. Но тем лучше.
- Да! Да, конечно, я согласна!
- "Тогда осталось заключить договор, дитя..."

Отредактировано Lorellin (2015-10-27 13:03:50)

...Этот грот поражал своей журчащей тишиной.
В нём как будто не было источников звуков, и только редкое и необычайно музыкально падение капли с потолка в низкую воду, которое было слышно не только при её попадании в воду, но и в падении, разбавляло тихий гармоничный звук, будто эхо от эха от отдалённого музыкального инструмента... или песни неких подземных существ далеко отсюда. Мелодия словно исходила из самих стен, она словно была звучанием магии, придающей этому месту - и без того чудному - ауру совершенной мистичности.
Она ощущала себя, будто в трансе. Она лежала в воде, которую ощущала, как нежный шёлк. Она не могла открыть глаз - но прекрасно представляла окружающее вокруг неё, все эти гладкие, журчащие стены, и таинственные статуи то ли чьих-то снов, то ли желаний.
Эту гармонию покоя, покоя на грани сна и смерти, нарушают шаги.
Они появляются... сразу. Словно их владелец материализовался перед входом в грот, а не прошёл сюда извилистым маршрутом коридоров.
Хексария едва заметно вздрагивает, и в безотчётной тревоге открывает глаза и приподнимается.
Увиденное повергает её в лёгкое смятение: мужчина, невероятно красивый мужчина, такой, о котором она и думать не смела, уверенно шагал к ней, нарушая покой водной глади.
Но как раз в этой спокойной уверенности, наполнявшей его шаги, его движения и взгляд, было что-то, что испугало её. Хекса тревожно сжалась, отвернулась в попытке увидеть позади выход - но замерла при звуках его голоса.
- Не бойся меня. Я не страшнее, чем кто-либо из них.
Светловолосая задрожала, но не от страха или тревоги, а от волнения, которое было пока ещё незнакомо ей. Обернулась, чтобы убедиться, что голос принадлежит ему... и увидела лицо незнакомца совсем близко от себя.
Крепость сдалась без боя. Стены рухнули от одного взгляда завоевателя, от одного прикосновения... даже не рук или ткани - а тёплого дыхания к своему лицу.
Она потянулась навстречу, ещё не понимая, не предполагая, к чему это может привести - это было лишь робкое желание непознанной любви и нежности, которое подсознательно желало её тело, к которому стремилась и душа.
Тишина пропала - шелест одежды, шорох трущейся друг о друга кожи, два дыхания - одно прерывистое и волнующееся, другое едва различимое на его фоне - размеренное и предвкушающее.
Она не была облачена - но всё равно прочувствовала всецело, как он снимает с неё всё вплоть до амулета на шее, до плетёной верёвки в волосах. Хексария тает, тает от его слов, от его прикосновений. Он оказывается всё ближе и ближе, и жар - свой ли, или от обоих - окутывает всё тело...
Сознание пронзает молния, на миг застывая перед мысленным взором внимательным, жёстким взглядом пары звериных глаз.
Хекса вскрикивает от испуга, словно от внезапной пощёчины.
"Они... они... они здесь!"
- Ерунда.
- Они смотрят!..
Он поднимает руку и лениво-раздражённым жестом отмахивается от невидимого присутствия - и в тот же миг грот раскалывается, а статуи осыпаются в прах. Разум Хексарии отпускает из жёстких тисков чужого внимания, и, полная благодарности и облегчения, она подаётся навстречу избавителю.
Тёплый и неистовый ливень словно смывает остатки тревоги и заставляет теснее прижаться друг к другу двоих, из которых лишь одна не понимает, что происходит и по чьему желанию.
А дождь идёт...
И идёт...
И идёт...
И уже сложно дышать - от чего? От страсти, или же от заполнившей лёгкие воды?..

...Она просыпается рывком, пытаясь вырваться из водоёма, в котором тонула.
Несколько мгновений проходит, прежде чем она отворачивает лицо от настоящих капель дождя, несколько секунд - прежде чем она понимает, где находится, да и кто она сама.
Хекса торопливо подтянула к себе полы плаща, аккуратно села и закуталась в него, после чего уже выбралась наружу.
Ливень ослабевал. Но он и так уже сделал очень много, чтобы сделать передвижение несколько... затруднительным.
Рагх сидел рядом со входом, какой-то мрачный и нахохлившийся. Хотя, конечно, это могло только показаться, так как он был мокрым донельзя, подобно обычному домашнему псу.
Дух повернул голову к девушке.
- Не утонула? - приглушённый, немного гулкий голос словно подразумевал под любыми сказанными им словами двойное дно.
- Да не особо. - Хекса присела рядом, поглубже натянув капюшон. Обернулась и потянула за ремень сумку рядом с местом своего сна. - Всё-таки, хоть какое-никакое, да укрытие. Надо было накинуть сверху плащ с вечера.
Рагханак неопределённо то ли хмыкнул, то ли фыркнул.
Девушка начала распределять завтрак, себе - как обычно, и небольшую порцию для Рагха, который иногда для разнообразия принимал человеческую пищу.
Даже завтракая, она не могла отделаться от воспоминаний о ежных прикосновениях пальцев к своим рукам, и губ - к шее и ключицам. Рагх заметил её рассеянную улыбку. Глядящие назад уши совсем плотно прижались к голове.
- Как... спалось?
Перепад интонации был столь резок, что Хексария даже вынырнула из своих размышлений и с удивлением взглянула на духа.
- Ну... хорошо. - Она замялась, но потом, не выдержав, с улыбкой поведала. - Я...встретила кое-кого. И знаешь, что? Он неожиданно напомнил мне тебя.
Дух озадаченно прянул ушами. Он почувствовал что-то странное в её мироощущении. Почувствовал её волнение, но поленился разбираться. Даже когда её эмоциональный фон заставил его выйти из шалаша, он бросил на неё только один сердитый взгляд...
И только тогда почуял чьё-то чужое присутствие.
- Вот как? Интересно. И что же вы... ну, или мы, делали?
К его большому удивлению, на этот вопрос Хекса стушевалась и опустила глаза. Рагх уставился на неё, не понимая. До этой поры у неё не было от него тайн. Так что же...
Его озарило. Длинный хвост резко вильнул, встопорщив прибитую было ливнем траву.
"Вот оно что..."
Он чуть наклонил голову, и, словно в подтверждение его догадки, Хекса закусила губу и стала собираться, избегая смотреть в его сторону. При этом к возмущению Рагханака, она продолжала время от времени улыбаться, а это значило, что...
Да, это его упущение. Он как-то забыл о её половой принадлежности (несмотря на то, что постоянно снисходительно называл "своей девочкой"). И о возрасте, в котором рано или поздно это бы началось. Скорее поздно, чем рано, но всё же...
Но больше всего его интересовало. Это кто же столь бесцеремонно пробрался в душу его девочки и посмел там развлекаться с ней во сне? Это недопустимо.
Надо в следующий раз попытаться подловить мерзавца и не дать просочиться в её сны. К сожалению, там ему будет сложно что-то сделать.
А...
Кстати.
Он с новым интересом посмотрел на свою подопечную, которая уже заканчивала сбор нехитрого имущества.
"А ведь это мысль".
Если уж он овладел её духом, то почему бы не пойти дальше?
Связь с демоном... не самая порицаемая, но и не поощряющаяся вещь в обществе. Полезно как и в перспективе - так и для настоящего момента. Ведь тогда... тогда можно будет ещё больше подчинить её себе.
Рагх мысленно усмехнулся, поднимаясь, и лишь мимоходом нахмурился уже на ходу.
Ему предстояло превзойти её самую первую фантазию. А это... это может оказаться несколько затруднительно.