19:37
Фрэн смотрела на электронные часы и не могла оторвать взгляда.
19:38
Ещё один день пролетел. Казался нескончаемым. А оглянешься… чему было кончаться?
19:39…
Она заставила себя отвести взгляд. Опустила руки на ободы колёс, толкнула себя вперёд, из комнаты в коридор, а оттуда на кухню. Коляска привычно перевалилась через низкую дощечку плинтуса, неприятно подбросив Фрэнсис. Она невольно прищёлкнула зубами, но хоть язык не прикусила.
А ведь два года уже прошло.
Остатки заказанной утром пиццы отправились в микроволновку, а девушка откинулась на спинку и чуть откатилась назад, в ожидании ужина рассеянно глядя в окно.
Светло. Совсем ещё светло. Даже солнечно…
Пока на улице день, ей на удивление легко даётся переживать своё существование. Пока за окном светло, она ощущает себя призраком. Беспомощным, но невидимым и неосязаемым. Явление, в которое никто не верит. Как ни странно, такая ассоциация приносила с собой хоть небольшое, но облегчение. Смотреть на мир, в котором тебя нет, который тебя не видит… это нормально. Даже хорошо.
В форточку просочился нарастающий шум шуршащего гравия. Спустя пару секунд по дороге, даже не взглянув в сторону дома Фрэн, проехал мужчина на велосипеде. Она успела заметить, что он хорошо одет, не в спортивный костюм и не по дорожному. Возвращается с работы домой? А что, может даже. На вид молодой, наверное, ещё не разжился машиной.
«Хотя у меня в его возрасте уже был собственный дом».
Пикнула микроволновка. Спохватившись, калека подъехала к столу и поставила чайник. Надо было сделать сразу, ну да что теперь…
Оставив воду для чая греться, она переложила пиццу на тарелку и вновь вернулась к столу под окошком. Хотела устроиться возле длинной стороны, но в последний момент струсила и скрылась в тени, сбоку от окна. Хотя оно и было закрыто тюлем, и снаружи её никак нельзя было увидеть.
Мимо её дома редко кто проходил, хотя Фрэнсис и жила на окраине, возле главной дороги. Но вся жизнь концентрировалась в самом городе, и что в него, что из него люди проезжали редко.
Пицца была суховата. Сожалея об отсутствии чая, Фрэн всё же сгрызла её, не отводя взгляда от окна. За всё время трапезы мимо не прошло ни одной живой души. Всё, что она видела, это поле на другой стороне дороги. Жёлто-зелёное поле, и в отдалении тёмная полоса леса.
«Хорошо, что участок напротив ещё не застроили. Хотя… может уже выкупили». – Она вспомнила, как пару дней назад тут вертелась молодая парочка, парень, тощий как жердь, и виснущая на нём кудрявая блондинка. Они о чём-то беседовали с Фрэдом Паркенсоном – он тут отвечал за всё, связанное с землёй. Фрэнсис сама общалась с ним перед приобретением дома, но внешность его помнила уже смутно.
Чайник звякнул о готовности и отключился момент в момент, как последний кусочек пиццы исчез во рту Фрэн. Женщина торопливо обсосала пальцы от жира, взглядом ища кружку, но тут же вспомнила, что оставила её в комнате.
- Растяпа... - проворчала она себе под нос, вновь берясь за колёса.
Разумеется, на кухне были и другие кружки, чашки, стаканы и даже запечатанный набор бокалов, но калека, как и многие другие люди, принципиально использовала только «любимую» посуду. В данном случае речь шла об иссиня-чёрной, низкой, но очень широкой кружке с толстыми керамическими стенками и белым пятном отколотой краски на краешке возле ручки. Кружка была из её «прежней» жизни, однако как и с многими другими вещами, Фрэнсис не нашла сил с ней расстаться. Впрочем, она никогда себе не признавалась, но на самом деле она сознательно оберегала все эти «якоря» - чтобы проще было возвращаться в мыслях к былому, проще вспоминать о том, что ушло безвозвратно…
Проще подогревать жалость к себе. И к тому, что осталось за бортом.
…Кружка с письменного стола перекочевала в небольшую корзинку, хитро прикреплённую к подлокотнику инвалидного кресла. У женщины хватило изобретательности соорудить такую конструкцию и во многом облегчить себе жизнь. Главное было не забывать о положенных туда вещах и не жаться правым боком к стенам.
Путь из комнаты в кухню проходил через коридор с лестницей. Обычно она проезжала рядом с ней, не останавливаясь, но в этот раз притормозила.
За ужином её охватило неожиданно приятное ощущение. Благодушная расслабленность, как перед ожиданием чуда. Даже на миг - о ужас! - промелькнул стыд перед собой за собственную слабость. Фрэн в последнее время всё чаще ловила себя на этом чувстве, но оно её не устраивало.
«Какая глупость… какой оптимизм, какие чудеса могут у меня быть?! Надо мной жестоко поглумились все, кто только мог, удача равнодушно отвернулась. Разве может человек быть после такого благодушен? Откуда у него взяться силе?»
Вот примерно такие мысли бесконечно крутились в голове упрямицы, потому она старалась держать себя соответственно – но если внешне это было несложно, то вот чтобы загнать себя в чёрную тоску, приходилось прикладывать усилия.
Для того и служила любимая чашка, и взгляды в окно – на «счастливых, ходячих людей»…
И лестница.
Лестница вообще была «козырем» в борьбе Фрэнсис с собственной добротой, с "прежней легкомысленностью и наивностью", как она любила говорить.
И вот снова взгляд серых глаз скользнул по газетам, закрывающим ступени от пыли, поднялся вверх, пока не уткнулся в проём в потолке. Сквозь него был виден лишь угол - стык меж стенами и потолком второго этажа -, но женщине не составило бы труда вспомнить, как там всё было, когда она в последний раз поднималась к себе наверх.
Разделённый коридорчиком на две большие комнаты, второй этаж был гораздо более любим ею, нежели нижний. Там был её кабинет, и её же спальня. Внизу… внизу по большому счёту она устраивала гостей и родителей. Но второй этаж принадлежал ей и только ей. Там хранились самые её яркие воспоминания, альбомы путешествий, памятки о собственных достижениях...
А сейчас там, наверное, всё покрыто газетами. Всё скрыто под пожелтевшими страницами, в избытке напечатанными местной типографией. Кровать, и столы, и кресла, и пол… Интересно, а зеркало занавесили?
Там остались многие книги, которые она очень любила. Целые собрания любимых писателей. При мысли о них, у Фрэн дрогнули руки. Родители закрыли там всё почти перед самым уездом, и многое, что должно было спуститься вниз, оказалось похоронено под слоем газетных листов.
Калека смотрела на верхние ступени не отрываясь, как загипнотизированная. Руки сжимали подлокотники.
«Вот бы подняться туда, хотя бы на пять минут… Забрать Шекли, или Гаррисона».
На миг она даже напряглась, сумела приподнять себя в кресле. Но тут же отвела взгляд, и руки, за два года хорошо накачавшиеся, словно потеряли свою силу и уронили Фрэн обратно в кресло.
Ну поднимется она на несколько ступенек, ну сумеет взволочь своё бесполезное тело наверх – а ведь даже это совсем-совсем не факт – и что дальше? Спуститься получится только кубарем. Расшибётся о ступени, ударится виском о край коляски, и – привет.
Фрэнсис стиснула зубы. Отвела взгляд и резко, озлобленно, взялась за колёса, дёрнула себя вперёд, так что чуть не соскользнула с сиденья.
Нет уж. Её смерть, несомненно, многих порадует. Но она не хочет доставлять им… такой радости.
Вернулась угрюмость и прежний пессимистичный настрой. И, как не парадоксально, это доставило Фрэнсис мрачное удовлетворение.
…Было без пяти десять, а она всё ещё смотрела в окно на кухне.
Сегодняшний вечер выдался на удивление оживлённым. В половине девятого в город прошли две девчонки лет тринадцати, явно подруги, а ещё минут через двадцать трусцой пробежал усатый мужчина в полосатом костюме. Калека зло усмехнулась возникшим ассоциациям.
Уже в сумерках мимо её дома прошла женщина.
- Ты смотри, какая напыщенная цаца… - буркнула себе под нос Фрэн.
Женщина и впрям держалась с достоинством. А уж походка…
Калека отвернулась было, не в силах смотреть на её поступь, которую ей никогда не повторить за отсутствием необходимых орудий, но краем глаза заметила, что та словно бы свернула к её дому.
- Да ладно, - женщина удивилась, вытягивая шею к окну – но незнакомка уже скрылась из поля видимости.
На почтальонку не похожа, а если из органов? Бр-р. Вообще Фрэн сидит ниже травы, да и оплачивает всё регулярно. Остаётся надеяться, что просто показалось.
В прихожей оглушительно заверещал звонок.
Отредактировано Frances Sutherland (2014-11-09 20:13:44)